История семьи Морозовых, уроженцах села Курмыш
Доклад на Курмышских краеведческих чтениях
Это рассказ о моём отце, Морозове Юрии Рафаиловиче, его родителях, о биографии и судьбе моего деда.
Мой дедушка Морозов Рафаил Евгеньевич — уроженец Курмыша, в Курмыше родился и жил мой отец.
До декабря прошлого года мне практически неизвестна была судьба деда, кроме того, что он был арестован в 1941 году, осужден как враг народа, а потом реабилитирован. Мой папа не хотел рассказывать об этом, так как семья сильно пострадала из-за ареста.
Никто не знал, как сложилась судьба деда после вынесения приговора. На запросы, которые направляла бабушка в органы, ответ не был получен.
Информация о Морозове Рафаиле Евгеньевиче получена мной из Центрального архива Нижегородской области и некоторых воспоминаний папы.
Морозов Рафаил Евгеньевич родился 1 марта 1898 года в городе Курмыш в семье мещанина Морозова Евгения Аристарховича и законной жены его Екатерины Павловны.
Об этом имеется запись в метрической книге о родившихся. Он был крещен в Покровской церкви города Курмыш Симбирской епархии. Оригинал этого документа приложен в деле арестованного.
Выпись из метрической книги Покровской церкви о родившихся.
В семье, кроме Рафаила, было ещё четверо детей. Рафаил в 1914 году окончил городское училище в Курмыше. После училища он выучился на телеграфиста-морзиста, работал сначала в Курмыше, потом в Казани, Ядрине, затем в Чебоксарах стал уже зав. телеграфом.
В 1920 году Рафаил Морозов был призван в Красную армию, служил телеграфистом-связистом при штабе армии в Ростове и на Кавказе.
После гражданской войны он вернулся в Курмыш. В 1927 году дед был назначен начальником Троицкой телеграфной конторы Спасского района (сейчас это Княгининский район), где проработал до ареста в 1941 году.
В 1921 году Рафаил женился на моей бабушке, Морозовой Лидии Ивановне, его однофамилице. Лидия была из дворянской семьи, родом из Спасского.
Она родилась в 1901 году, окончила женскую гимназию в Нижнем Новгороде, а потом учительские курсы. Родители Лидии были против этого брака, так как хотели для дочери мужа, соответствующего им по статусу, но она ослушалась их воли. Венчание состоялось в храме Рождества Богородицы в Курмыше. Бабушка рассказывала, что у дедушки во время венчания погасла в руках свеча, а это считалось плохой приметой.
В семье было пять детей. Мой отец был вторым и родился в 1924 году.
До ареста деда бабушка работала в школе села Троицкое учителем начальных классов.
После восстания в Курмыше большое число жителей было арестовано, а потом осуждено на длительные сроки или расстреляно. Казалось бы, основная волна арестов завершилась в 1937-1938 годах, но сотрудники НКВД продолжали собирать информацию об участниках мятежа и тех, кто не доволен советской властью. Об этом говорят запросы о моём деде в сельсовет Курмыша в 1939 и 1941 годах.
В справках, выданных Курмышским сельсоветом сообщается следующее.
«Морозов Рафаил Евгеньевич по положению служащий. Отец его, Морозов Евгений Аристархович, до революции работал по найму у купца-помещика Ушакова в д. Левашовке, после чего купил лично паровую мельницу, которая после революции отошла в пользу государства. Также до революции имел чайную с постоялым двором, пчёл 30 пчёлосемей, имел рабочих одного-двух работников. После революции имел пчёл 30-35 пчёлосемей.
Старший брат, Николай Евгеньевич, был тайным агентом царской жандармерии, арестован в 1917 году, направлен в г. Симбирск, дальнейшая судьба его неизвестна.
Сам Морозов Рафаил участвовал в контрреволюционном восстании в 1918 году».
Из постановления на арест.
«Морозов участвовал в контрреволюционном восстании в Курмыше, убивал красноармейцев, от наказания скрывался, в данное время антисоветски настроен. Клеветал на советскую власть. Говорил, что старая власть была лучше, восхвалял врага народа Рыкова.
Дед был арестован 26 июня 1941 года по подозрению в преступлениях, предусмотренных статьей 58-10 ч.1 УК РСФСР.
Что такое статья 58-10. Это пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву, ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений.
В деле приложены письма с доносами сотрудников почты села Троицкое. Из-за махинаций с облигациями дед хотел уволить сотрудницу сберкассы Филиппову, поэтому она решила его посадить. Для этого она писала доносы и заставляла других делать это.
Выдержки из доносов работников почты
«Морозов часто говорил об участии его с Колчаком, Деникиным или Юденичем. Точно не помню с кем».
«Он – антисоветский элемент, враждебно настроен против политики партии и Советской власти».
«Считал старую власть за хорошую, а про Советскую власть говорил, что с ней одно мученье».
«В феврале 1941 года Морозов собрался ехать в Спасское на совещание, а сапоги у него порвались, тогда он сказал: «Эх, до чего дожили, вот советская власть что нам принесла, даже ехать не в чем. Раньше я имел по 3-4 сапог».
«Портрет Рыкова висел у него на стенах почты, и он часто им любовался. Когда его дело о вредительстве расследовали, т. Морозов долго не срывал его портрет, говорил, что тот хороший человек».
Как известно, Рыков был наркомом почты и телеграфа. Он был расстрелян в 1938 году как враг народа.
Допрашивали также жителей Курмыша, которые были свидетелями мятежа 1918 года.
Из протокола допроса Крюкова Павла Григорьевича, сторожа сельсовета с. Курмыш.
Вопрос. «Что известно об участии Морозова Р.Е. в контрреволюционном восстании»?
Ответ. «Морозов Р.Е. вместе с Крыловым Сергеем Павловичем и Москвичевым принимал активное участие в восстании против советской власти, за что Крылов и Москвичев были расстреляны. Я лично видел, когда Морозов, Крылов и Москвичев застрелили разведчика. Я с отрядом из 6 человек отступил к Ильиной горе. Мы успели переправиться через Суру, лежали на Красном угоре, нам было видно, как они застрелили разведчика. Со мной был Мартьянов В.А., которого застрелили позже при отступлении».
Из протокола допроса Коновалова Александра Ивановича, работника Курмышского лесничества.
Вопрос. «Что известно о Морозове Р.Е. и его участии в Курмышском восстании»?
Ответ. «Насчет участия Рафаила в восстании ничего не знаю, а его отец Морозов Евгений оказывал большую помощь повстанцам. В помещении школы кормили их за свой счет вместе с учителем Вечериным Иваном Даниловичем».
Выдержки из допросов моего деда
Вопрос. «Принимали ли Вы вместе с отцом участие в Курмышском контрреволюционном восстании»?
Ответ. «Нет, в это время я работал на почте в Ядрине, чему есть свидетели. Имею ходатайство допросить бывших сослуживцев с Ядринской почты. Они знают, что я из Ядрина никуда выбывать не мог».
Документы о допросе этих свидетелей в деле отсутствуют.
Я обнаружила единственный документ, написанный рукой деда на узеньком листочке бумаги, но не направленный по адресу. Это заявление на имя областного прокурора.
Суд состоялся 29 декабря 1941 г.
Выдержки из речи подсудимого
«Виновным я себя не признаю. Мне вменяется в вину, что я участвовал в 1918 году в контрреволюционном восстании против Советской власти и Красной Армии. В это время я работал в Ядрине на телеграфе, а не в Курмыше. Отец мой не участвовал в восстании и никогда не раскулачивался, жил в Курмыше».
Адвокат попросил за недоказанностью состава преступления вынести оправдательный приговор.
Несмотря на это, 30 декабря 1941 года был вынесен обвинительный приговор.
«Обвиняемый Морозов является антисоветски настроенным к партии и советской власти, участник контрреволюционного восстания в Курмыше, восхвалял врагов народа, в почтовом отделении среди сотрудников вёл антисоветскую агитацию, клеветал на жизнь трудящихся в СССР, высказывал недовольство существующим строем, что подтверждается показаниями свидетелей. Обвиняемый виновным себя не признает. Согласно статье 58-10 ч.I УК подвергнуть лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на десять лет из них на 5 лет без права переписки».
Где дед отбывал наказание, когда умер и где похоронен — неизвестно. Об этом в деле нет никаких документов.
После возвращения семьи в Курмыш бабушка устроилась на работу в начальную школу.
По её заявлению в прокуратуру СССР, в 1959 году дело моего деда было пересмотрено.
Приговор в отношении Морозова Рафаила Евгеньевича отменили за отсутствием в его действиях состава преступления.
Теперь продолжу рассказ о моём папе, Морозове Юрии Рафаиловиче. Ему на момент ареста его отца было 16 лет.
Папа рассказывал, что арестованного под конвоем ночью из дома до районного центра увозили на телеге, а он несколько километров бежал за ним следом. Бабушку сразу уволили из школы, так как она считалась женой врага народа и не имела права работать с детьми.
В июне 1942 года отец окончил школу и почти сразу получил повестку в армию. Со всего района собрали детей, чьи родители были осуждены по политическим статьям. Их ждала отправка на передовую, в пехоту, но на сборный пункт не поступило обмундирование, поэтому ребят распустили по домам. Это спасло моего отца от быстрой неминуемой гибели.
После этого Юрия направили в учебный отряд северного флота на Соловецких островах, где он выучился на моториста. Условия жизни на Соловках были очень тяжелые. Зимой в палатках жить было очень холодно, поэтому пилили лес и сами строили себе землянки, голодали, форменки – одно старьё. Часто были бомбёжки.
После окончания учебы отец получил назначение в дивизион сторожевых катеров погранвойск Прибалтийского округа на должность моториста катера «Морской охотник». Это был маленький деревянный катер, имеющий мощные авиационные двигатели. Гидроакустический аппарат улавливал шумы винтов и рабочих механизмов подводных лодок противника. На его вооружении были 20 глубинных бомб.
В июле 1944 года команда катера около Выборга затопила немецкую подводную лодку, оснащенную секретными акустическими торпедами. За это старший матрос Юрий Морозов был награжден орденом Красной Звезды.
День Победы Юрий встретил в море, на дозоре вблизи Таллинской бухты.
Холодная погода на море отразилась на его здоровье. Из-за бесконечных простуд и плохого питания он перенёс несколько воспалений легких, а потом открылся туберкулёз. С катера Юрий попал в госпиталь в Ленинграде, где еще год проходил лечение.
В 21 год он вернулся домой, в Курмыш, инвалидом 2 группы. Бабушка рассказывала, что помогло лечение парным молоком. Она будила сына рано утром и заставляла выпить кружку. Молодой организм победил болезнь.
Как только поправился, отец решил продолжить образование. В 1949 году он поступил в педагогический институт на историческое отделение историко-филологического факультета.
Из одежды у Юрия были только морской бушлат и штопаная-перештопанная шинель. Отец рассказывал, что рано утром, пока ещё темно и его никто не видит, он шёл пешком из общежития в читальный зал института заниматься, а возвращался, когда уже темно: стыдно было, что рваная одежда. Все годы учебы он работал: летом разгружал баржи, зимой вагоны.
Отца едва не исключили из института, когда узнали, что он сын «врага народа».
Во время учёбы Юрий познакомился с моей мамой, Натальей, она училась на филологическом отделении этого же факультета. Поженились они на последнем курсе, и оба окончили институт с отличием.
После окончания института семья получила распределение в Чернухинскую среднюю школу Кстовского района.
Отца сразу назначили директором школы, а маму — учителем русского языка и литературы.После этого он работал в Дзержинске и в Горьком. В 1964 году отец был назначен директором строящейся школы №54 в Горьком, в которой проработал 21 год.
Школа много лет была лучшей в городе по всем показателям. Морозову Юрию Рафаиловичу присвоили звание заслуженного учителя. Отец закончил преподавать только в 78 лет.
